2 противоположности
Н. Федоров
2 ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ
"Шедше, покоряйте все народы, обрезающе!"
"Шедше убо, научите вся языки, крестяще!"
Ислам - "покорность Богу", то есть рабство, в противоположность
христианскому сыновству. Пред Богом все - рабы: "каждый, (говорит Коран)
кто только есть на небесах и на земле, приходит к Милостивому не иначе, как
рабом". Вот ислам!
Если христианство есть братотворение чрез усыновление Богу отцов, во имя
Отца и Сына и Святого Духа, для исполнения долга благодарности к отцам, то
ислам есть объединение внешнее, братство по оружию, чрез порабощение себя
Богу отцов (Авраама, Измаила). Ислам, следовательно, это всеобщая,
обязательная воинская повинность; а христианство - всеобщее, обязательное
образование для обращения орудий войны в орудия регуляции сил природы.
Ислам и христианство - та же противоположность, что война и умиротворение,
что порабощение и братство.
В таком же отношении находится, надо полагать, языческая Афина к
христианской Софии, Афина, покровительница войны, к Софии, подательнице
мира.
В вертикальном положении (человека) и в его искажении, сторожевом
положении, даны две религии. Вертикальное положение, как выражение
отсутствия вражды и присутствия желания мира, и сторожевое положение, как
выражение вражды, относятся между собою, как христианство к исламу и к
язычеству, воплощениям розни. Христианство создало храм, а ислам -
крепость; цель первого - оживление, второго - только охрана праха.
Не одно христианство, но и ислам и даже язычество признают землю за прах
дорогой и милый людям, а вместе с тем и за прах, "имеющий востати".
Для христианства это востание <<*1>> есть высший долг, общее дело,
выражаемое литургиею. Для язычников умершие не только прах, но и тени, и
только тени; для Магомета это тени, имеющие стать телесными помимо их
воли; для христианства ум и знание и воля, объединенные в дело, даруют тело
теням. Наука, находящаяся еще в языческой стадии своего развития, также
признает только тени или лучевые образы в умерших. Однако уже и язычники
сокрушались о том, что не могут "кресити" умерших, воскрешать их. История
как факт есть не только взаимное истребление, но и мифическое или
художественное, в погребальных обрядах и памятниках, воскрешение. История
же как проект есть объединение не для мифического или лишь
художественного, а для реального, действительного воскрешения. Обращение
орудий войны в средства управления природою для всеобщего спасения по
решению всенародной конференции мира было бы переходом от языческо-
магометанского сторожевого положения человеческого рода к мирному,
христианскому.
*1 Николай Федорович упорно отказывался писать это слово в обычной форме "восстание", не желая даже
одною буквою сближать это, священное для него понятие с неприемлемым им понятием враждебного
действия, бунта, междоусобия - восстания (В. А. К.).
|
