IV

А в это время китаец Син-Бин-У лежал на траве в тен пробкового дерева и, закрыв раскосые глаза, пел о том, ка Красный Дракон напал на девушку Чен-Хуа
Лицо у девушки было цвета корня жень-шеня и пища ее был у-вэй цзы; петушьи гребешки; ма жу; грибы величиною со зрачок чжен-цзай-цай. Весьма было много всего этого и весьма все эт было вкусно Но Красный Дракон взял у девушки Чен-Хуа ворота жизни тогда родился бунтующий русский Партизаны сидели поодаль и Пентефлий Знобов, радостн прорывая чрез подпрыгивающие зубы налитые незыблемою веро слова, кричал
-- Бегут, братцы мои, бегут. В недуг души ударило, о-зем бьются, трепыхают. А наше дело не уснуть, а город то-он у-ух... силен. Все возьмет Пахло камнем, морем. О пески шебуршали сухие травы

* ГЛАВА ВТОРАЯ *

I

Шестой день тело ощущало жаркий камень, изнывающие в духот деревья, хрустящие, спелые травы и вялый ветер И тело у них было, как граниты сопок, как деревья, ка травы; катилось горячее, сухое, по узко выкопанным горны тропам
От ружей, давивших плечи, туго болели поясницы Ноги ныли, словно опущенные в студеную воду, а в голове, ка в мертвом тростнике, -- пустота, бессочье
Шестой день партизаны уходили в сопки*1 Казачьи разъезды изредка нападали на дозоры. Слышались тогд выстрелы, похожие на треск лопающихся бобовых стручьев
А позади -- по линии железной дороги -- и глубже: в полях лесах -- атамановцы, чехи, японцы и еще люди незнаемых земел жгли мужицкие деревни и топтали пашни
Шестой день с короткими отдыхами, похожими на молитву, дв сотни партизан, прикрывая уходящие вперед обозы с семействами утварью, устало шли черными тропами. Им надоел путь, и они часто сворачивая с троп, среди камня, ломая кустарник, шл напрямик к сопкам, напоминавшим огромные муравьиные гнезда

II

Китаец Син-Бин-У, прижимаясь к скале, пропускал мимо себ отряд и каждому мужику со злостью говорил
-- Японса била надо... у-у-ух, как била И, широко разводя руками, показывал, как надо бить японца Вершинин остановился и сказал Ваське Окороку
-- Японец для нас хуже барсу*2. Барс-от допреж, чем манзу* жрать, лопотину*4 с него сдерет. Дескать, пусть проветрится, японец-то разбираться не будет -- вместе с усями*5 слопает Китаец обрадовался разговору о себе и пошел с ними рядом Никита Вершинин, председатель партизанского революционног штаба, шел с казначеем Васькой Окороком позади отряда. Широки -- с мучной куль -- синие плисовые шаровары плотно обтянулис на больших, как конское копыто, коленях, а лицо его, в пятна морского обветрия, хмурилось Васька Окорок, устало и мечтательно глядя Вершинину бороду, протянул, словно говоря об отдыхе
-- В Рассеи-то, Никита Егорыч, беспременно вавилонскую башн строить будут. И разгонют нас, как ястреб цыплят, беспременно Чтоб друг друга не узнавали. Я тебе это скажу: Никита Егорыч самогонки хошь? А ты тала-бала, по-японски мне выкусишь! Син-Бин-У-то, разъязви его в нос, на русском языке запоет. А?.

*1 Сопки -- покрытые травой горы (Д. Восток), но часто в В и З. Сибири сопками называются вообще горы, возвышенности
*2 Тигр
*3 Китаец (обл.)
*4 Одежда
*5 Род китайской обуви

Работал раньше Васька на приисках и говорит всегда так будто самородок нашел и не верит ни себе, ни другим. Голова него рыжая, кудрявая; лениво мотает он ею. Она словно плавитс в теплом усталом ветре, дующем с моря; в жарких, наполненны тоской, запахах земли и деревьев Вершинин перебросил винтовку на правое плечо и ответил
-- Охота тебе, Васька. И так мало рази страдали Окорок вдруг торопливо, пересиливая усталость, захохотал
-- Не нравится
-- Свое добро рушишь. Пашню там, хлеба, дома. А это дарма н пройдет. За это непременно пострадать придется
-- Японца, Никита Егорыч, турнуть здорово надо. Набил и брюхо землей -- и в море
-- Японец народ маленький, а с маленького спрос какой Дешевый народ. Так, вроде папироски -- будто и курево, и ды идет, а так -- баловство. Трубка, скажем, дело другое В леса и сопки, клокоча, с тихими усталыми храпами вливалис в русла троп ручьи людей, скота, телег и железа. На верху скалах сумрачно темнели кедры. Сердца, как надломленные сучья сушила жара, а ноги не могли найти места, словно на пожаре Опять позади раздались выстрелы Несколько партизан отстали от отряда и приготовилис отстреливаться Окорок разливчато улыбнулся
-- Нонче в обоз ездил. Патеха-а!.
-- Ну
-- Петух орет. Птицу, лешаки, в сопки везут. Я им баю жрите, мол, а то все равно бросите
-- Нельзя. Без животины человеку никак нельзя. Всю тяжест он потеряет без животины. С души-то, тяжесть.. Син-Бин-У сказал громко
-- Казаки цхау-жа! Нипонса куна, мадама бери мала-мала Нехао, казака нехао! Кырасна русска*1.. Он, скосив губы, швыркнул слюной сквозь зубы, и лицо его цвета песка золотых россыпей, с узенькими, как семячки дыни разрезами глаз, радостно заулыбалось
-- Шанго*2!. Син-Бин-У в знак одобрения поднял кверху большой палец руки Но не слыша, как всегда, хохота партизан, китаец уныл сказал
-- Пылыоха-о*3.. И тоскливо оглянулся Партизаны, как стадо кабанов от лесного пожара, кину логовища, в смятении и злобе рвались в горы А родная земля сладостно прижимала своих сынов -- итти был тяжело. В обозах лошади оглядывались назад и тонко с плаче ржали. Молчаливо бежали собаки, отучившиеся лаять. От коле телег отлетала последняя пыль и последний деготь родных мест Направо в падях темнел дуб, бледнел ясень Налево -- от него никак не могли уйти -- спокойное темнозеленое, пахнущее песками и водорослями -- море


*1 Казаки плохи. Японец -- подлец, женщин берет. Нехорошо Казаки плохи..
*2 Хорошо
*3 Плохо..

Лес был, как море, и море, как лес, только лес чуть темнее почти синий Партизаны упорно глядели на запад, а на западе отсвечивал золотом розоватые граниты сопок, и мужики через просвет деревьев плыли глазами туда, а потом вздыхали, и от эти вздохов лошади обозов поводили ушами и передергивались телом точно чуя волка
А китайцу Син-Бин-У казалось, что мужики за розовым гранитами на западе желают увидеть иное, ожидаемое Китайцу хотелось петь

III

Никита Вершинин был рыбак больших поколений Тосковал он без моря -- и жизнь для него была вода, а пят пальцев -- мелкие ячейки сети все что-нибудь да и попадет Баба попалась жирная и мягкая, как налим. Детей она принесл пятерых -- из года в год, пять осеней -- когда шла сельдь, и н потому ли ребятишки росли светловолосые -- среброчешуйники В рыбалках ему везло, на весь округ шел послух про нег "вершининское" счастье, и когда волость решила итти на японце и атамановцев, -- председателем ревштаба выбрали Никит Егорыча
От волости уцелели телеги, увозящие в сопки ребятишек и баб Жизнь нужно было тесать, как избы, неизвестно еще когда, - заново, как тесали прадеды, приехавшие сюда из пермских земель на дикую землю Многое было непонятно -- и жена, как в молодости, не желал иметь ребенка Думать было тяжело, хотелось повернуть назад и стрелять японцев, американцев, атамановцев, в это сытое море присылающее со своих островов людей, умеющих только убивать У пришиби*1 яра бомы*2 прервали дорогу и к утесу бы приделан висячий, балконом, плетеный мост. Матера*3 рвались н бом, а ниже в камнях билась, как в падучей, белая пена стрежи* потока Перейдя подвесный мост, Вершинин спросил
-- Привал, что ли Мужики остановились, закурили Привал решили не делать. Пройти Давью деревню, а там в сопк близко и ночью можно отдыхать в сопках У поскотины*5 Давьей деревни босоногий мужик с головой перевязанной тряпицей, подогнал охлябью игренюю лошадь сказал
-- Битва у нас тут была, Никита Егорыч
-- С кем битва-то
-- В поселке. Японец с нашими дрался. Дивно народу положено Японец-то ушел -- отбили, а, чаем, придет завтра. Ну, вот м барахлишко-то свое складывам, да в сопки с вами думам
-- Кто наши-то
-- Не знаю, парень. Не нашей волости должно. Хрисьяне тоже Пулеметы у них, хорошие пулеметы. Так и строгат. Из сопок тоже
-- Увидимся

*1 Подножие яра -- крутой скалистый берег
*2 Камни, преграждающие течение потока
*3 Главная сила струи потока
*4 Сильнейшие струи матеры
*5 Ограда вокруг деревни, в которой пасется скот

На широкой поселковой улице валялись трупы людей, скота телег Японец, проткнутый штыком в горло, лежал на русском. русского вытек на щеку длинный синий глаз. На гимнастерке залитой кровью, ползали мухи Четыре японца лежали у заплота ниц лицом, точно стыдясь Затылки у них были раздроблены. Куски кожи с жесткими черным волосами прилипли на спины опрятных мундирчиков, а желтые гетр были тщательно начищены, точно японцы сбирались гулять п владивостокским улицам
-- Зарыть бы их, -- сказал Окорок, -- срамота Жители складывали пожитки в телеги. Мальчишки выгоняли скот Лица у всех были такие же, как и всегда -- спокойно деловитые Только от двора ко двору среди трупов кольцами кружилас сошедшая с ума беленькая собачонка Подошел к партизанам старик с лицом, похожим на вытершуюс серую овчину. Где выпали клоки шерсти, там краснела кожа щек лба
-- Воюете? -- спросил он плаксивым голосом у Вершинина
-- Приходится, дедушка
-- И то смотрю -- тошнота с народом. Николды тако никудышной войны не было. Се царь скликал, а теперь, -- н чемер тебя дери, сами промеж себя дерутся
-- Все равно, что ехали-ехали, дедушка, а телега-то -- трах Оказыватся, сгнила давно, нову приходится делать
-- А Старик наклонил голову к земле и, словно прислушиваясь шуму под ногами, повторял
-- Не пойму я... А?.
-- Телега, мол, изломалась Старик, будто стряхивая с рук воду, отошел бормоча
-- Ну, ну... каки нонче телеги. Антихрист родился, хороши телег не жди Вершинин потер ноющую поясницу и огляделся Собачонка не переставала визжать Один из партизан снял карабин и выстрелил. Собачонк свернулась клубком, потом вытянулась всем телом, точн просыпаясь и потягиваясь. Издохла

IV

Мужик с перевязанной головой опять ускакал, но чере несколько минут бешено выгнал обратно из переулка свою игреню лошадь Тело его влипло в плоскую лошадиную спину, лицо танцовало тряслись кулаки и радостно орала глотка
-- Мериканца пымали, братцы-ы!. Окорок закричал
-- Ого-го-го!. Трое мужиков с винтовками показались в переулке Посреди их шел, слегка прихрамывая, одетый в летню фланелевую форму американский солдат Лицо у него было бритое, молодое. Испуганно дрожали ег открытые губы и на правой щеке, у скулы, прыгал мускул Длинноногий седой мужик, сопровождавший американца, спросил
-- Кто у вас старшой
-- По какому делу? -- отозвался Вершинин
-- Он старшой-то, он, -- закричал Окорок. -- Никита Егоры Вершинин. А ты рассказывай, как пымали-то Мужик сплюнул и, похлопывая американского солдата по плеч так, точно тот сам явился, стал рассказывать со стариковско охотливостью
-- Привел его к тебе, Никита Егорыч. Вознесенской м волости. Отряд-от наш за японцем пошел далеко-о
-- А деревень-то каких
-- Селом мы воюем. Пенино село слышал, может
-- Пожгли его, бают
-- Сволочь народ. Как есть все село, паря-батюшка, попалили вот и ушли в сопки Партизаны собрались вокруг, заговорили
-- Одну муку принимам. Понятно Седой мужик продолжал
-- Ехали они двое, мериканцы-то. На трашпанке в жестянка молоко везли. Дурной народ, воевать приехали, а молоко жрут щиколадом. Одного-то мы сняли, а этот руки задрал. Ну, повели. Хотели старости отдать, а тут ишь -- целая компания Американец стоял, выпрямившись, по-солдатски, и как с судь не спускал глаз с Вершинина Мужики сгрудились На американца запахло табаком и крепким мужицким хлебом От плотно сбившихся тел шла мутившая голову теплота подымалась с ног до головы сухая, знобящая злость Мужики загалдели
-- Чего-то
-- Пристрелить его, стерву
-- Крой его
-- Кончать!.
-- И никаких Американский солдат слегка сгорбился и боязливо втяну голову в плечи, и от этого движения еще сильнее захлестнул тело злоба
-- Жгут, сволочи
-- Распоряжаются!
-- Будто у себя!.
-- Ишь забрались..
-- Просили их!. Кто-то пронзительно завизжал
-- Бе ей!! В это время Пентефлий Знобов, работавший раньше н владивостокских доках, залез на телегу и, точно указывая н потерянное, закричал
-- Обо-ждь!. И добавил
-- Товарищи!. Партизаны посмотрели на его лохматые, как лисий хвост, усы на растегнувшуюся прореху штанов, и замолчали
-- Убить завсегда можно. Очень просто. Дешевое дело убить Вон их сколь на улице-то наваляли. А по-моему, товарищи, - распропагандировать его -- и пустить. Пущай большецкую правд понюхат. А я так полагаю.. Вдруг мужики густо, как пшено из мешка, высыпали, хохот
-- Хо-хо-ха!.
-- Хе-е-е!.
-- Хо-о!.
-- Прореху-то застегни, чорт
-- Валяй, Пентя, запузыривай..
-- Втемяшь ему
-- Чать тоже человек!.
-- На камне и то выдолбить можно
-- Лупи!. Крепкотелая Авдотья Сещенкова, подобрав палевые юбки наклонилась, толкнула американца плечом
-- Ты вникай, дурень, тебе же добра хочут Американский солдат оглядывал волосатые красно-бронзовы лица мужиков, расстегнутую прореху штанов Знобова, слуша непонятный говор и вежливо мял в улыбке бритое лицо Мужики возбужденно ходили вокруг него, передвигая его толпе, как лист по воде; громко, как глухому, кричали, жал руки Американец, часто мигая, как от дыма, поднимал кверх голову, улыбался и ничего не понимал Окорок закричал американцу во весь голос
-- Ты им там разъясни подробно. Не хорошо, мол
-- Зачем нам мешать
-- Против свово брата заставляют итти Вершинин степенно сказал
-- Люди все хорошие, должны понять. Такие ж хрестьяне, как мы, скажем, пашете и все такое. Японец -- он што, рис жрет, дл него по-другому говорить надо Знобов тяжело затоптался перед американцем и, приглажива усы, сказал
-- Мы разбоем не занимамся, мы порядок наводим! У вас, поди этого не знают за морем-то; далеко; да и опять и душа-то у теб чужой земли.. Голоса повышались, густели Американец беспомощно оглянулся и проговорил
-- I dont understand Мужики в-раз смолкли Васька Окорок сказал
-- Не вникат! По русски-то не знат, бедность Мужики медленно и, словно виновато, отошли от американца Вершинин почувствовал смущенье
-- Отправить его в обоз, что тут с ним чертомелиться? - сказал он Знобову Знобов не соглашался, упорно твердя
-- Он поймет... тут только надо... он поймет!. Знобов думал Американец, все припадая на ногу, слегка покачиваясь, стоя и чуть заметно, как ветерок стога сена, ворошила его лиц тоска Син-Бин-У лег на землю подле американца; закрыв ладонь глаза, тянул пронзительную китайскую песню
-- Мука-мученическая, -- сказал тоскливо Вершинин Васька Окорок нехотя предложил
-- Рази книжку каку Найденные книжки были все русские
-- Только на раскурку и годны, -- сказал Знобов, кабы картинками Авдотья пошла вперед, к возам, стоявшим у поскотины, долг рылась в сундуках и, наконец принесла истрепанный с оборванным углами учебник закона божия для сельских школ
-- Може по закону? -- спросила она Знобов открыл книжку и сказал недоумевающе
-- Картинки-то божественны. Нам его не перекрещивать. Н попы
-- А ты попробуй, -- предложил Васька
-- Как его. Не поймет, поди
-- Может поймет. Валяй Знобов подозвал американца
-- Эй, товарищ, иди-ка сюда Американец подошел Мужики опять собрались, опять задышали хлебом, табаком
-- Ленин! -- сказал громко и твердо Знобов как-то нечаянно словно оступясь, улыбнулся Американец вздрогнул всем телом, блеснул глазами и радостн ответил
-- There`s a chap Знобов стукнул себя кулаком в грудь, и похлопывая ладонь мужиков по плечам и спинам, почему-то ломанным языко прокричал
-- Советска республика Американец протянул руки к мужикам, щеки у него запрыгали он возбужденно закричал
-- That is pretty in deed Мужики радостно захохотали
-- Понимат, стерва
-- Вот, сволочь, а
-- А Пентя-то, Пентя-то по-американски кроет
-- Ты ихних-то буржуев по матушке, Пентя Знобов торопливо раскинул учебник закона божия и тыч пальцем в картинку, где Авраам приносил в жертву Исаака, вверху на облаках висел бог, стал разъяснять
-- Этот с ножом-то -- буржуй. Ишь, брюхо-то распустил, час с цапочкой только. А здесь, на бревнах-то, пролетариат лежит -- понял? Про-ле-та ри ат Американец указал себе рукой на грудь и, протяжно и радостн заикаясь, гордо проговорил
-- Про ле та ри-ат... We Мужики обнимали американца, щупали его одежду и изо все силы жали его руки, плечи Васька Окорок, схватив его за голову и заглядывая в глаза восторженно орал
-- Парень, ты скажи та-ам. За морями-то!.
-- Будет тебе, ветрень, -- говорил любовно Вершинин Знобов продолжал
-- Лежит он -- пролетариат, на бревнах, а буржуй его режет А на облаках-то -- японец, американка, англичанка -- вся эт сволочь, империализма самая сидит Американец сорвал с головы фуражку и завопил
-- Империализм, awy Знобов с ожесточением швырнул книжку о земь
-- Империализму с буржуями к чертям Син-Бин-У подскочил к американцу и, подтягивая спадающи штаны, торопливо проговорил
-- Русики ресыпубылика-а. Кытайси ресыпубылика-а. Мериканыс ресыпубылика-а пухао. Нипонсы, пухао, надо, над ресыпубылика-а. Кыра-а-сна ресыпубылика-а нада-нада*1 И, оглядевшись кругом, встал на цыпочки, и, медленно подыма большой палец руки кверху, проговорил
-- Шанго Вершинин приказал
-- Накормить его надо. А потом вывести на дорогу и пусти Старик конвоир спросил
-- Глаза-то завязать, как поведем. Не приведет сюда Мужики решили
-- Не надо. Не выдаст

Страница:  « назад   вперед »

Наверх